В статье анализируются противоречивые трансформации традиций в контексте XXI века
традиция, традиционные ценности, социальные трансформации, НТП, глобализация
Подавляющая часть истории человечества прошла в условиях традиционного общества, когда традиции задавали основные параметры его функционирования и развития. Но уже несколько веков традиционное общество находится в состоянии трансформаций, способных уничтожить не только негативные, но и позитивные стороны традиций.
Термин «традиция» употребляется «для характеристики самоорганизующихся и саморегулирующихся подсистем человеческой деятельности и связанного с ними социокультурного опыта, функционирование и развитие которых не связано с институциональными формами обеспечения через специальный аппарат власти… обеспечивающей воспроизводство в системах настоящей… деятельности апробированных и выдержавших испытание временем образцов прошлой деятельности…» [2, с.669]. Существуют общекультурные традиции, но и традиции, характерные для тех или иных социальных групп. Исторический опыт показывает также, что влияние традиций используются теми или иными социальными силами для повышения авторитета своих действий.
Кризис традиций как растущая тенденция, а не как отдельные эксцессы, начался с промышленной и научной революции XVII века и эпохи Просвещения XVIII века. Просвещение затрагивает очень узкий круг прогрессивно настроенной элиты. Но основное население планеты по-прежнему живёт в рамках освящённых многовековой историей традиций. Да и так называемое «высшее», а, следовательно, образованное (что в историческом контексте не является синонимом понятия «просвещённое») общество также живёт по своим, но всё же устоявшимся традициям. Об этом пишут многие авторы русской классической литературы, правда, нередко вкладывая в эти описания критический подтекст. Но уже появляются книги вроде «Галереи святых» П. Гольбаха, а потом герои повести «Бесы» Ф. М. Достоевского, отвергающие все традиционные устои.
Индустриализация и вызванный ею рост городского населения явились ещё одним фактором кризиса традиций на всех уровнях. Индустриализация требовала другого уровня образования (как правило, вызывающего и развитие критического мышления) у значительно более широкого круга населения, чем в традиционном обществе, основанном на сельскохозяйственном производстве. А городское население росло за счёт выходцев из самых разных культур, и в городской среде, как и на производстве, диктующими свой ритм жизни, сохранить культурную самобытность и традиции практически невозможно.
Но самый мощный удар по традициям нанесли социальные революции, прокатившиеся в ХХ веке по многим странам, и особенно Октябрьская революция 1917 года в России. Слом традиций, разрушение религиозно-культовых объектов, репрессии в отношении духовенства всех конфессий, максимальный отказ от прошлого в стремлении создать нечто новое, принимали катастрофический характер. Классиками советской литературы об этом написано много.
Всё это и многое другое породило рост массовой культуры и, соответственно, массового сознания, в котором критическое мышление не формируется, в котором преобладает желание отвлечься от проблем и развлечься. Не думать, а отдаться эмоциям. Э. Фромм писал: «Человеческий мозг живёт в двадцатом веке; сердце большинства людей – всё ещё в каменном» [3, с.11]. НТП и глобализация усилили эти процессы, в том числе, придав им новые формы.
Но традиции сопротивляются: «…народ всегда пойдёт туда, куда его ведут его собственные верования, какими бы реакционными или прогрессивными они ни были» [1, с.15] Для большинства человечества традиции по-прежнему составляют регулирующую основу жизнедеятельности. Нередко это сопротивление принимает радикальные формы, в виде религиозного или национального фундаментализма. Цивилизованной формой сопротивления являются семьи, в которых традициям уделяют существенно внимание, церковные общины, многочисленные национальные и этнические диаспоры, культурные центры.
1. Кончаловский А. С. На трибуне реакционера / Андрей Кончаловский, Владимир Пастухов. - М.: Эксмо, 2007. - 320 с.
2. Краткий словарь по философии / Н. Н. Рогалевич. - Минск : Харвест, 2008. - 832 с.
3. Фромм Э. Бегство от свободы: Пер. с англ./ Послесл. П.С. Гуревича. - М. : Прогресс, 1989. - 272 с.
